Анна Потерпеева - На войне и в тылу — по-фронтовому
Пробыв дома несколько месяцев, Нина Андреевна вновь отправилась на фронт. Маленького сынишку оставила со своей мамой.
— Не могла поступить иначе. Обязана была дойти до Берлина, увидеть столицу фашистского рейха поверженной, — говорит Нина Андреевна. — Я нужна была раненым бойцам, и в новые бои шла за Славика, за Сережу, за сирот в том калужском детском доме…
В это время бои шли уже на дальних подступах к Берлину. С мужем Нина виделась теперь редко: его назначили заместителем командира дивизии, а Нина вернулась в свой полк, в котором воевала еще при обороне Тулы.
Нина Андреевна и Михаил Данилович живут в Челябинске. Они воспитали пятерых детей.
* * *Я рассказала о фронтовой судьбе трех участниц нашего клуба ветеранов «Боевые подруги». Для меня они — самые близкие друзья. Мы не встречались на фронте, хотя воевали примерно в одних и тех же местах.
В нашем клубе около 800 женщин — участниц Великой Отечественной войны. О фронтовой судьбе каждой из них можно написать целую повесть. Потому что, где бы ни воевали они, какую бы боевую работу на фронте или в тылу ни выполняли, всей несгибаемой силой своей души, любовью к жизни и ненавистью к врагам приближали победу. Это о них, о тысячах и тысячах боевых подруг, сказано в постановлении Центрального Комитета партии «О 40-летии Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов»: «Беспримерную стойкость и трудовой героизм проявили советские женщины».
Есть в постановлении и такие строки: «Непреходящее значение имеют уроки Великой Отечественной войны. Главный из них состоит в том, что против войны надо бороться, пока она не началась». Как это верно!
Чтобы война никогда не повторилась, нужно помнить о ней всегда. Помнить, чего она стоила нашему народу, всему человечеству. Помнить и работать для того, чтобы на земле всегда был мир.
Н. Г. Токунов
В ЗАБОЙ, КАК В БОЙ
В 1941 году, после окончания Копейской школы ФЗО, Николай Григорьевич Токунов начал работать в шахте «Красная горнячка» навалоотбойщиком. Фронтовая комсомольско-молодежная бригада, возглавляемая им, добивалась рекордных показателей по добыче угля. Неоднократно занимала первые места во Всесоюзном социалистическом соревновании.
После войны Н. Г. Токунов был комсоргом ЦК ВЛКСМ на шахте, секретарем райкома комсомола, райкома партии, заведующим промышленно-транспортным отделом горкома КПСС, председателем комитета народного контроля Копейска. Награжден орденом «Знак Почета», многими медалями.
Нас, мальчишек, недоучившихся ремесленников из Донбасса, везли на неведомый Урал. Паровоз, уступая дорогу эшелонам, идущим на фронт, медленно тащил и тащил за сотни, за тысячи километров от родных мест. Наконец-то прибыли в Челябинск, а оттуда — в Копейск. Всех нас определили в школу фабрично-заводского обучения, которая тогда коротко называлась ФЗО, и ускоренными темпами стали доучивать шахтерскому труду.
— Знаю, о подвигах на фронте мечтаете, — сказал нам старый седой мастер. — Но ваш фронт — угольная лава в шахте, а оружие — отбойный молоток. Вы люди почетной и трудной профессии. И запомните: не дадите угля, нечем будет топить топки паровозов, чтобы везти составы на фронт, не будет электричества, чтобы плавить сталь для танковой брони, перестанут работать станки, изготовляющие снаряды.
От этих слов и силенок становилось как будто больше, и уверенности, что начинаем большое, важное и очень нужное для победы дело. Об этом напоминали многочисленные лозунги, плакаты. Тексты врезались в память, живут в ней:
— В войне участвуют и штык красноармейца, и отбойный молоток шахтера!
— Каждая лопата угля — это тоже пуля по врагу!
— Уголь — это пушки и пулеметы, танки и самолеты.
— Много угля нарубишь — скорее фашистов погубишь.
— Лодырь в забое, что трус в бою, — оба позорят Отчизну свою.
Уже в первые недели войны, когда встала проблема увеличения добычи топлива на Урале и в Сибири, копейчане сообщали в Москву, что дадут угля столько, сколько потребуется стране для победы.
Под лозунгом «Все силы — на разгром врага» повсеместно проводились митинги молодежи. Резолюции были короткими:
«Молодежь Краснознаменного Копейска, верная революционным традициям своих отцов, клянется еще самоотверженнее работать, повышать революционную бдительность и по первому зову партии встать под боевые знамена Красной Армии».
Мы понимали, что на каждом из нас лежит ответственность за сказанное в этих документах. Нас, 25 подростков, направили на одну из старейших в городе шахт «Красная горнячка». С первого же дня норма была установлена немалая — нарубить за смену 110 тонн угля. Такая же, как и для взрослых опытных шахтеров. И мы работали по 14—15 часов, до тех пор, пока не выдавали свои 110 тонн.
К концу смены буквально валились от усталости, нередко не могли подняться на-гора и засыпали прямо там, в шахте, приткнувшись где-нибудь в теплом закутке. И так изо дня в день, порой месяцами без выходных.
Как могли, нам помогали опытные шахтеры. Героически трудились наши старшие товарищи. Каждый день на нашей ли, на другой шахте добивались рекордной выработки.
Коммунисту Нургаяну Шарипову — ветерану первых пятилеток — в начале войны было 60 лет. Однако он вернулся на шахту и заявил: «Буду работать, пока не кончится война». И он трудился отлично, подавая пример молодым. Его бригада навалоотбойщиков неоднократно выходила победителем в соревновании бригад треста «Челябуголь». Н. Шарипов за время войны нарубил около пяти тысяч тонн угля и обучил горняцкому делу 125 человек. Патриот сдержал свое слово: работал до самого Дня Победы.
На решающих участках борьбы за уголь, на самых трудных из них и ответственных стояли коммунисты. Три четверти от всего состава партийной организации города трудились на подземных работах, проявляя инициативу и настойчивость, возглавляя соревнование.
Начальник участка шахты № 7—8 коммунист М. К. Мартюшов свою основную деятельность руководителя часто совмещал с работой на отбойном молотке, выполняя до трех норм. Нередко в короткие часы, отнятые у сна и отдыха, брались за отбойные молотки коммунисты-десятники П. И. Ковин, Д. А. Поляков, А. Т. Шевцов.
Бригадир навалоотбойщиков Фазыл Нухов, работая с бригадой в выходной день, выполнил пять норм, а весь его коллектив справился с заданием на 161 процент. Проходчик коммунист С. Н. Назаров предложил новый метод проходки выработки, в результате чего вдвое превысил установленную норму. Имена навалоотбойщика А. Я. Пашнина, проходчиков А. Ф. Пашнина и С. Н. Назарова гремели в те годы на угольных предприятиях бассейна. Позднее все трое были удостоены высокого звания Героя Социалистического Труда.
Начальник участка шахты № 201 коммунист Л. И. Плеханов по-новому организовал труд шахтеров. Бригада, которая была призвана заниматься только подготовительными работами, стала значительно быстрее выполнять свое дело и становилась тоже на добычу угля. Этому примеру последовала бригада коммуниста В. А. Луценко. Соревнование двух коллективов позволило перевыполнить план и дать дополнительно более четырех тысяч тонн угля.
Нельзя не вспомнить и такой пример. По решению партийного бюро шахты № 7—8 одного из лучших забойщиков коммуниста Д. А. Полякова направили в другую лаву, где были сложные горно-геологические условия. Перед ним поставили задачу: доказать, что и в этой трудной лаве можно не только выполнять, но и перевыполнять норму. И Поляков доказал: в первую же смену выполнил шесть норм. Это был неслыханный для всего угольного бассейна рекорд.
Но, пожалуй, самое яркое воспоминание о тех днях оставило начинание коммуниста П. А. Томилова. Машинист врубовой машины Петр Андреевич Томилов впервые в стране применил двукратную зарубку лавы и этим не только намного повысил производительность труда навалоотбойщиков, но и сэкономил количество взрывчатки, применяемой для отбойки угля. В дальнейшем инженеры-конструкторы в содружестве с шахтером-новатором сконструировали новый тип врубовой машины с двумя барами.
Сам новатор позднее вспоминал:
«Как-то пришел в лаву на смену. Молодые ребята забойщики чуть не плачут: зарубную щель зажало, они не могут взять уголь. Всю смену не давали мне покоя усталые, измученные мальчишеские лица.
Навалоотбойщикам действительно было трудно. Переход шахты на отработку более глубоких горизонтов усилил давление кровли, осложнил дело. Необходимо было принимать какие-то меры. И как-то вдруг ко мне в ту смену пришло неожиданное решение. На первый взгляд оно казалось до наивности простым, и я боялся поверить этому. Не поверил и начальник участка Иван Захарович Русских, когда я ему рассказал.
